Дмитрий Виконтов - Родиться в Вифлееме [СИ]
Стефан, слегка успокоившись, тяжело вздохнул:
— Черт его знает. Что-то прыгающее между камней видел… похожее на человека!
— Человека? — вздрогнул Джеймс и пристально вгляделся во мрак.
— Для тэш’ша хлипковат… да и не уверен, что я действительно его видел. В любом случае, надеюсь от него немного осталось!
— Да, Пилигрим хорошо шуганул туда… — поискав взглядом Пилигрима, и не найдя, Джеймс изучил упор, куда ударил плазмоид, затем нижнюю часть корпуса, но броня с честью вышла из этого испытания — узкая и глубокая с оплывшими краями трещина в опоре особых проблем не обещала. Что-то привлекло его внимание в оплавленном, почерневшем грунте под «Жнецом» — осторожно раздвинув еще теплые комки юноша вытащил искривленный, свернувшийся в кольцо толстый стержень с остатками тоненьких металлических нитей на каждом конце. Выглядело это несерьезно, как будто поломанная детская игрушка, но Джеймс с отвращением швырнул на землю остатки плазмоида, едва не отправившего его на тот свет.
— Угу, — вновь вздохнул Стефан. — Он немного перестарался, но упрекать его я не буду. По меньшей мере, спектакль был зрелищным, — по-философски заключил он.
— Ну а дальше что будем делать?
— Вот я и думаю. Самое лучшее — улетать отсюда, пока кому-либо не пришло в голову сюда чем-то мощнее залепить. Но, не зная, что с людьми и что здесь происходит, — нет, улетать мы не можем! Придется все разведывать.
Скрепя сердце, Джеймс согласился. Да, что происходит в колонии, они и впрямь не знали. Ну, имелось у них предположение, что нечто случилось с реактором; возможно, все население погибло. Кто-то выстрелил по ним, причем без всякого повода с их стороны. Может быть, он погиб, а может, лишь затаился в темноте. Возможно, там еще скрываются десяток таких же, готовых пустить оружие в ход, не задумываясь, кто перед ними: друзья или враги… Предполагать они могли до бесконечности, но им требовались не предположения, а твердые факты и ответы на некоторые вопросы: что тут случилось, где люди, почему в них стреляли, кто это сделал? Пока же они коллекционировали новые загадки.
— Ясно. Разделимся?
— Нет.
— Нет?
— Нет. Сначала я так и планировал, но теперь — лучше потеряем немного времени. Стрелок-то наш, скорее всего, погиб, но кто знает… Видишь вот тот угол, похожий на вытянутый коготь? — он вытянул руку. Темнота, едва нарушаемая слабым светом спутника и свечением от космолетов, мешала определить расстояние, вдобавок после скоротечной перестрелки повсюду висела грязно-серая пыль, но Джеймс решил, что от северного края посадочного поля туда метров семьдесят. — Я первый, ты прикрываешь, потом меняемся. С той стороны с помощью Пилигрима мы хорошо все перепахали, и через эту мешанину лезть не следует, но не забывай поглядывать туда — укромных мест хоть отбавляй. Оружие держи наготове, и верни рейкер на «тройку» — у нас не так много запасных обойм, чтобы очередями лупить в белый свет, — натянуто пошутил Стефан.
— А Пилигрим?
— А что Пилигрим? — удивился Стефан. — Как летал себе, так пусть и летает. Спуститься он не может — без сьютера. Да и надо же кому-то сверху приглядывать.
— Ну, хорошо, доберемся туда, — махнул рукой Джеймс в сторону развалин, — а дальше-то как?
— Там посмотрим! Сейчас надо добраться и добрать живыми. Если эта база строилась по стандартной схеме, там технические отделы, контрольный блок реграва и склады. Посмотрим, что там, потом пойдем к командному центру. Закрой глаза.
— Что? — удивленно посмотрел Джеймс на напарника. Тот достал из-за пояса толстую короткую трубку, что-то подкрутил на ней, направил в сторону, откуда по ним только что стреляли, и прижал шлем смотровой пластиной к земле.
— Опусти голову и зажмурься! — резко повторил Стефан. Сообразивший, что сейчас будет, Джеймс подчинился — и даже через светофильтр шлема, сквозь закрытые веки крохотный отблеск безумно-ослепительной вспышки достиг глаз. Представив, каково смотревшим на вспышку, юноша на миг пожалел их, но только на миг — вспоминание об плазменном диске в каких-то десятках сантиметрах перед глазами вышибло все сочувствие.
— Вперед!
Не отвечая, юноша утвердительно поднял руку, и Стефан без дальнейших слов бросился к завалам. Джеймс привстал на колено у опоры, целясь в струившуюся пыль, за которой виднелись силуэты камней, вздыбившейся земли, а еще дальше должен быть темный и молчаливый купол. Визор работал на пределе, но все равно видно было очень плохо: шлему пилота далеко до эффективности десантного, а сам визор никогда не предназначался для замены приборов ночного видения. Джеймс вел рейкер — а с ним и алый маркер прицела — по размытым, едва видимым силуэтам, изо всех сил надеясь, что неведомый враг или погиб, или убрался отсюда к чертям. Если ему хватит соображения переключиться с плазмоидов на «шипы» — он может по ним хоть сотню выстрелов сделать, а они даже не поймут, где он прячется. Потому юноша не столько следил за темнотой, сколько за краем повисшего над посадочным полем и частью завалов облака: другого способа обнаружиться выстрел он не мог придумать.
Обошлось: Стефан добрался до цели и вызвал Джеймса. Не став мешкать — все одно не отсидишься, — юноша побежал следом. Ноги, обутые в прочные ботинки, вздымали небольшие облачка пыли при каждом шаге. Оглянувшись назад, Джеймс заметил в тусклом, неверном свете от фосфоресцирующих полос на амортизаторах космолетов, фонарей на шлеме и отраженных спутником лучах звезды, что за ним протянулось две дорожки: одна на земле, а другая, сотканная из пыли клубилась в полуметре над землей.
Споткнувшись об обломок камня, Джеймс едва удержал равновесие, перепрыгнул через следующий обломок — и плавно опустился прямо за похожим на коготь камнем. Стефан хлопнул его по плечу и указал на образовавшуюся насыпь их громадных камней, земли — здоровенная, метров тридцать-сорок она нависала над ними темной горой. Джеймс кивнул, и, заняв удобную за камне позицию, вновь принялся следить за скалами вокруг и облаком, пока Стефан осторожно полз наверх.
Все повторилось еще раз: сигнал от Кусаки и Джеймс отправился следом. Карабкаться было нетрудно, хоть небольшие камни то и дело скатились вниз, а один раз даже спустилась лавина щебня и раздробленного, спекшегося в комья с кулак величиной грунта, но до гребня юноша добрался без приключений. Обернулся, с высоты попытавшись что-то разглядеть, — но кроме светлых пятен космолетов ничего не увидел: постепенно расползающееся облако пыли уже добралось до «Когтя» и место, откуда они начали восхождение скрылось в черно-серых клубах.
— Тигр, в порядке?
Джеймс попытался ответить, но сперва не смог произнести ни слова: всю дорогу вверх он зачем-то сдерживал в легких воздух.
— В полном. Что это такое?
Стефан понял его правильно: если от места посадки еще можно было предположить, что здесь велись какие-то строительные работы, то вблизи более чем очевидно было, что никаким строительством тут и не пахло.
— Боюсь… — он осекся, тяжело вздохнул. — Давай, Тигр, сами посмотрим.
Джеймсу очень не понравились тяжелые нотки в голосе напарника:
— Что? На что посмотрим?
Стефан достал еще одну трубку с осветительной ракетой, точную копию использованной у космолетов, быстро «поколдовав» с пусковой панелью.
— Иногда, Тигр, жалеешь, что слишком опытный. Не остается места для иллюзий. Не смотри вверх! — не дав сказать и слова, он вскинул руку с ракетой.
Джеймс послушно отвернулся, приподнялся над гребнем, уставившись в сплошную черноту: здесь не помогал ни визор, ни свет звезд — перед ним словно колыхалось бесконечное море мрака. Старта ракеты он не заметил: просто вдруг сверху блеснула слепящая зарница и холодный, белый свет разом смел покрывало темноты.
Джеймс быстро моргнул пару раз, прогоняя пятна перед глазами, и подался вперед…
— …!!! — грязно, с яростью выругался Стефан, а Джеймс ощутил, точно ледяная рука медленно сжала сердце.
Огромная рана, провал, воронка — радиусом в добрых двести — двести пятьдесят метров и глубиной метров тридцать в центре — вот что было перед ними. Безжалостный свет с неба почти не оставлял места теням — и они прекрасно видели безумный хаос изломанных, перемешанных пород, огромные глыбы как будто выплавленные из черного непрозрачного стекла, изувеченные до неузнаваемости остатки металлических конструкций. Точно копья неведомого велика из склонов кратера торчали семи — десяти метровые каменные копья, толщиной со взрослого человека: даже не хотелось думать, какая же должна была быть сила, что наполовину вогнала некоторые из их в оплавленную землю, а некоторые переломала как спички, забросив почти к самому гребню.
И все было черным. Скалы, камни, оставшаяся земля — все несло на себе следы страшного жара, от которого плавился и тек даже гранит.
